«Ни один не дрогнул»
В канун 80-летия Победы в Великой Отечественной войне Иван Минаевич Рыженков, ветеран ВОВ, который проработал в МИЭМ 50 лет и в этом году отметил 101-й день рождения, делится воспоминаниями о том времени.
В 1941 году мне было семнадцать. Мое детство прошло в страшной бедности. Отец умер, когда мне было четыре года, а моим двум братьям и того меньше. Мать неграмотная. Никаких пенсий и пособий тогда не было. Поэтому, когда я окончил школу, сразу завербовался на стройку. Работал на строительстве второго пути железной дороги Ленинград — Мурманск. О том, что началась война, я, как большинство советских граждан, узнал из сообщения по радио, но призвали меня только через год, когда мне исполнилось восемнадцать. Направили меня в военно-пехотное офицерское училище города Великий Устюг. Позже училище эвакуировали, и оканчивал я его уже в Каргополе.
Иван Рыженков
Это был май 1943 года. Большинство моих товарищей — 570 из 600 человек — сразу же отправилось на фронт, а меня, новоиспеченного младшего лейтенанта, и еще 29 ребят направили в тыл — в 34-й запасной стрелковый полк в Вологду обучать заключенных. На подготовку давали неделю, а потом отправляли их на фронт. За семь дней надо было научить их разбирать и собирать оружие, совершать перебежки, ползти по-пластунски на поле боя, вести штыковой бой. Затем они строем шли на станцию, где их уже ждали вагоны для отправки на фронт.
Этим я занимался с 1943 по 1944 год. Было непросто. Все-таки мне было тогда девятнадцать, а там все в основном постарше. Некоторые сильно старше. Но я находил с ними общий язык. Вот, допустим, вывожу я их на занятия за пределы городка. Подходят ко мне двое. Один говорит: «Командир, отпусти в Вологду, принесем пачку денег». А я ему: «Ты откуда вчера прибыл? Мне туда не хочется». — «Ну ладно». Контроль нужно было соблюдать жесткий. На вечерней проверке обязательно присутствовал офицер, чтобы убедиться, что все люди на месте. На какой-то очередной проверке этим офицером был я. А полк наш был размещен в бывшем заводе. В помещении поставили нары двухэтажные. Видно не всех. И вот старшина зачитывает список, пройтись, как говорится, по носам, и не хватает семерых. В чем дело? Я: «Читай снова». Снова читает, опять не хватает. Тогда я обращаюсь уже к людям: «Ну что мы с вами будем так до утра?» И тогда один говорит: «Вот этот тип восемь раз отвечал “я”». Получилось так, что он восемь раз был судим, и все с разными фамилиями. На каждую было отдельное личное дело. Писарь так и зарегистрировал восемь дел как восемь разных людей.
В июне 1944 года я прибыл на 1-й Прибалтийский фронт. Тогда готовилась одна из крупнейших операций Великой Отечественной войны — операция «Багратион» по освобождению Белоруссии. Нужно было иметь большой человеческий резерв, который вступил бы в бой после первых потерь. В этот резерв я и попал. Во время войны были штрафные батальоны и штрафные роты. В штрафном батальоне воевали офицеры и солдаты, судимые военным трибуналом за преступления. Но еще при каждом полку, который воевал, была штрафная рота из бывших заключенных. Причем при первом ранении с осужденных снимали судимость, и сражались они выше всяких похвал, ни один не дрогнул. Я командовал штрафным взводом в составе такой роты.
Воевал я ровно месяц. Первый мой бой был под Витебском, в Лепеле. Я его немножко помню. Я шел вдоль линии фронта, и на пути мне попался труп нашего солдата. Это, конечно, было неприятно, но я дошел до назначенного мне места, откуда должен был вести огонь из своего оружия. Было ли мне страшно? Может быть, немного в первый раз. Было обычно. Знаете, к этому привыкают.
Оттуда мы за месяц дошли до Паневежиса. По расстоянию это 600 километров. И каждый день с боями. Иногда стычки были даже по нескольку раз в день. Немцы отступали, а мы их преследовали. В 1944 году воевать уже было легче, потому что наша армия была сильнее, а немцы, наоборот, теряли силы. Был даже такой негласный нам указ: если встретили сопротивление, остановитесь и вызовите залп «Катюши». Что мы и делали. После такого залпа немец драпал, и мы шли спокойно.
Однажды мой штрафной взвод захватил БТР и штабную машину, за что я был представлен к ордену Красной Звезды, но в основном мы вели дальний бой. Правда, был случай, когда я увидел немца прямо перед собой. Дело было так. Мы остановились ночью на какой-то сопке, а утром выяснилось, что это сельское кладбище. У меня был ординарец — москвич, из бывших заключенных. Он получил срок за то, что подвез какую-то московскую банду на машине. Просыпаюсь, смотрю, а за речкой, которая тут же, под сопкой, мой ординарец обыскивает здоровенного немца. Оказывается, немцы за речушкой в обороне были, отступили, а пулеметчик уснул. Его-то и поймал мой ординарец.
В день, когда я был ранен, мы участвовали в очередном наступлении и должны были преодолеть лесной массив. Сначала его обработала артиллерия, а потом нам дали команду «Вперед!». И получилось так, что взвод справа от меня наткнулся на сопротивление и задержался. Левый — то же самое. А я со своими солдатами оказался один впереди. В это время идут наши самолеты. По инструкции, если видишь, что самолет приближается к линии фронта, надо дать зеленую ракету в сторону противника, чтобы с воздуха по своим не ударили. И оба взвода — справа и слева — выпустили ракеты в моем направлении. К счастью, мои люди не пострадали от удара, но за нами загорелся мох. Куда деваться? Пути назад нет. Мы — вперед. Остановились в кювете обдумать, что дальше. Знаю же: ни справа наших нет, ни слева. И в это время рядом разрывается снаряд. Причем я даже не знаю, наш это снаряд или не наш. Все. Чувствую, у меня по ноге потекла кровь. Второй боец за руку схватился. Третий — за голову. Ранило троих, но мы все выжили. Через какое-то время нам дали связь проводную со штабом, и мы по этому проводу пришли в часть, в медсанбат. Тут же меня положили на операционный стол, вкололи наркоз, прооперировали, а потом эшелоном отправили в эвакогоспиталь. Поезд шел куда-то на Урал, но я сумел упросить оставить меня в Витебске. Оттуда 100 километров до моего дома, а я четыре года там не был.
В госпитале меня продержали месяц. Когда мне зашивали рану, между швами попал волос. Рана гноилась. По медицинскому регламенту я считался недолеченным, а значит, мог опоздать в часть. Я решил этим воспользоваться и трое суток, с недолеченной ногой, шел домой повидать маму. Пробыл дома месяц. А когда вернулся в часть, майор стал смотреть мои справки и говорит: «Иди на третий этаж, ложись спать. Завтра утром будем разбираться». Думаю, ну будь что будет. Утром прихожу разбираться, а мне: «Вот что, младший лейтенант, поедете командиром взвода в батальон охраны штаба Прибалтийского фронта». Там я и служил до конца войны. Дошел до Восточной Пруссии, прошел Тильзит и встретил День Победы под Кёнигсбергом.
Потом, после возвращения в Россию, были разные назначения, пока меня не взяли в МИЭМ. Я пришел туда в 1953 году и проработал ровно полвека. Сначала на военной кафедре обучал студентов военному делу. Потом стал начальником отдела воинского учета в этом же институте. В МИЭМ был очень достойный ректор — Евгений Викторинович Арменский, которого все уважали, и хороший сплоченный коллектив. Когда я пришел в институт, у нас было больше тысячи ветеранов, но время идет. Нас осталось мало.
Вам также может быть интересно:
«Дерзайте и побеждайте!»: как отметили 23 Февраля в Военном учебном центре
В преддверии Дня защитника Отечества в Военном учебном центре НИУ ВШЭ состоялись торжественные собрания и творческие вечера студенческой самодеятельности. Такие мероприятия накануне 23 Февраля здесь проводятся ежегодно, в них принимают участие не только студенты Вышки, но и ученики партнерских школ, а также почетные гости.
«Наше сердце с ними»: в Вышке прошел фестиваль в честь защитников Отечества
19 февраля в Центре культур НИУ ВШЭ состоялся студенческий фестиваль, посвященный Году защитника Отечества и 80-летию Победы. В течение дня проводился показ фильмов III Международного передвижного фестиваля «Кино на службе Отечеству», в холлах работали тематические выставки, посвященные Великой Отечественной войне и героям СВО, а также площадки патриотических студенческих организаций. Вечером состоялся концерт Академического ансамбля песни и пляски Российской Армии имени А.В. Александрова.